1 (20) июля отмечается 205 лет со дня открытия в Нижнем Новгороде (1817) ярмарки, переведенной из Макарьева, и возобновления 100 лет назад (1922) работы Нижегородской ярмарки. Нижегородская ярмарка — крупнейший в России и в Европе центр оптовой и розничной торговли. До 1817 г. располагалась у стен Свято-Троицкого Макарьевского Желтоводского монастыря. В октябре 1816 г., было издано повеление императора Александра I о переводе ярмарки в Нижний Новгород после пожара на Макарьевской ярмарке.

К этой дате Музей Добролюбова приготовил публикацию статьи главного хранителя музея Дарьи Александровны Макарычевой, размещенной в сборнике Добролюбовских чтений в 2017 г.

Д.А. МАКАРЫЧЕВА

Культурное взаимодействие города и ярмарки в XIX веке.
Влияние ярмарки на развитие зрелищной культуры
в Нижнем Новгороде в XIX в.

В 1816 году Гостиный двор Макарьевской ярмарки сгорел. Это случилось 15 августа: пожар начался в 5 часов пополудни и кончился в 5 пополуночи. Для возобновления ярмарки на прежнем месте государь повелел немедленно выделить из государственного казначейства 239 130 рублей (14, с. 427). Но правительство сочло нецелесообразным вкладывать огромные средства в восстановление ярмарки в Макарьеве, где всегда возникали трудности с приобретением кирпича, извести, а также с наймом опытных рабочих-мастеров. И отпуск денег было приказано остановить. Кроме того, местоположение ярмарки имело значительные неудобства: это и болота, окружавшие ярмарку, и постоянное весеннее затопление территорий, и отсутствие удобств для жизни приезжающих, и монополия кн. Грузинского на переправу на правый высокий берег Волги.

Известно, что в 1816 году проездом в свое имение посетил ярмарку государственный канцлер граф Румянцев и был поражен невозможным положением торжища из-за целой массы разных неудобств. На основании всего этого ходило много слухов, что ярмарка будет перенесена в Нижний Новгород. Пожар 1816 года стал удобным случаем и ускорил перевод ярмарки в Нижний.

Выбор Нижнего Новгорода для устройства ярмарки был не случайным. Город занимал очень выгодное географическое положение. Он находился на месте слияния двух рек – Волги и Оки. В эпоху господства водных путей сообщение это имело большое значение для превращения города в перевалочный пункт. Нижний Новгород являлся связующим звеном между Европейской Россией и Сибирью. «Кажется, сама природа выбрала это место для центрального базара» (12, с. 42).

Цветная литография «Нижегородская ярмарка». Из фондов музея Н.А. Добролюбова.

Распланировка ярмарки под Нижним была поручена генерал-лейтенанту Бетанкуру. Сначала построили временные помещения. Первая ярмарочная торговля в Нижнем Новгороде была открыта 20 июля 1817 года и прошла чрезвычайно успешно.

Всероссийскую славу ярмарка приобрела не только торговлей, но и своей богатой культурной жизнью. Приезжие купцы были готовы тратить немалые деньги на увеселения.

Н.П. Мидов «Н.Добролюбов с братьями и сестрами на Нижегородской ярмарке».
Из фондов музея Н.А. Добролюбова.

Одним из самых популярных зрелищ ярмарки был театр. Театр появился на ярмарке еще в конце XVIII века. Это был домашний, «любительский» театр князя Николая Григорьевича Шаховского. Вот как Вигель Ф.Ф. вспоминает в своих записках о Николае Григорьевиче и его младшем брате Борисе Григорьевиче: «Оба одержимы были сильною сценоманией, но старший имел актеров для своей забавы, а меньшой для прибыли» (3, с. 171).

С 1798 года князь стал постоянно жить в Нижнем Новгороде и сделал из своего частного театра публичный. В труппе князя было более ста человек. Лучшими считались И.Залесский, Я.Завидов, А.Ершов, А.Залесская, Т.Стрелкова. Репертуар княжеского театра мало отличался от общего тогда русского репертуара. В Нижнем Новгороде давались те же, что в столицах, трагедии, драмы и комедии – Шекспира, Кальдерона, Шиллера и других, ставились даже оперы, например, «Волшебная флейта» Моцарта. Гациский приводит следующую стоимость мест в театре Шаховского: кресло – 2 руб.50 коп., партер - 50 коп., парадиз -– 50 коп. ассигнациями.

Вскоре здание театра оказалось недостаточно просторным, чтобы вмещать в себя столь многочисленную публику, и в 1811 году на углу Большой и Малой Печерской появилось новое здание театра. Выстроен он был с помощью пожертвований дворянства – около 15 000 рублей ассигнациями. В благодарность Шаховской устроил в театре зал, где давались дворянские балы. По внешнему виду вновь построенный театр напоминал сарай из грубо обтесанных вырубленных бревен. Зрительный зал имел два яруса, из которых верхние были закрыты деревянными решетками для просмотра представления инкогнито, над ложами под потолком располагался раек, или парадиз. Партер состоял из 50 кресел и нескольких рядов стульев, стоящих перед сценой. «Театр, построенный в 1811 году, как он безобразен и незатейлив ни был, все же, повторяю, для начала нынешнего столетия и для губернского города был даже слишком хорош и довольно поместителен, заключая в себе 27 лож, до 50 кресел, партер человек на 100 и верхнюю галерею на 200» (3, с. 168). Труппа артистов жила в большом деревянном доме позади театра на Жуковской улице. Дом был разделен на две половины – мужскую и женскую. Владелец театра поддерживал высокую нравственность и в этом доме, и в самом театре. К провинившимся актерам применялись всевозможные, порой изощренные наказания. Так, в ходу были так называемые «рогатки», когда артиста ставили посреди комнаты и подпирали его шею тремя рогатинами.

Во время Макарьевской ярмарки вся труппа переезжала туда и выступала в специальном здании, также принадлежавшем князю Шаховскому. После переноса торга в Нижний Новгород князем был построен ярмарочный театр, сгоревший в 1857 году вместе с другими деревянными ярмарочными помещениями. После смерти Шаховского его сын использовал театр как источник наживы и своим неумелым управлением чуть не погубил дело отца. В 1827 году городское и ярмарочное здание театра купили два богатых театрала Распутин и Климов, вместе со всеми домами, костюмами и труппой актеров (всего вместе с детьми 96 человек). С этого момента в театр стали привлекаться приезжие артисты из Москвы и Петербурга. Ставились в Нижегородском театре и балеты, и оперы. Оперная труппа состояла из Р.Каревой, Аксаковой, Бешенцова и Ершова, балетная из А. и Н.Стрелковых, А.Каревой, М.Порецкой, Завидова и Здобного. Из опер большей популярностью у публики пользовались «Русалка» и «Невидимка», из балетов давались «Дон Жуан», «Морской разбойник». Театр, со всеми издержками и затратами, приносил неплохой доход владельцам – от 15 до 20 тыс. рублей в год. Одновременно с этим обстоятельством доход ведущих актеров не превышал 240 рублей в год, однако кроме жалованья и бесплатного проживания в театральных домах актеры и актрисы труппы получали ежемесячные продуктовые пайки – «месячину»: по пуду ржаной муки и по двадцать фунтов крупы (3, с. 176). Театр открывался ежегодно, одновременно с цирком и другими увеселениями, с самых первых дней после поднятия флагов. Репертуар ярмарочного театра подстраивали под вкусы именно ярмарочной публики, применяя подчас балаганные эффекты и шаржи. А.С. Гациский в ярмарочном листке 1865 года писал: «Покойный Мартынов делал, бывало, опыты над вкусом ярмарочной публики: играешь как следует – ни щелчка, что называется; начнешь уснащать свою фигуру фарсами - трещит театр от рукоплесканий». Даже афиши и объявления театра отличались от городских и были выдержаны в ярмарочном стиле. Публика в театре была разношерстной: здесь одновременно присутствовал и цвет интеллигенции Нижнего Новгорода, и разряженные городские барыни с кавалерами-чиновниками, и провинциальные торговцы. Здание ярмарочного театра было достаточно большим и вмещало до тысячи зрителей.

К 1845 году относится появление в Нижнем Новгороде театральной критики. Именно тогда начинает выходить «неофициальная часть Нижегородских губернских ведомостей», в которой печатались статьи и о репертуаре театра, и об игре актеров.

Важным источником по изучению темы являются материалы местной периодики. «Нижегородские губернские ведомости» (11) – первая нижегородская газета, выходившая с 1838 года, в неофициальной части «Нижегородских губернских ведомостей» печатались ценнейшие материалы по истории Нижнего Новгорода и губернии.

С 1847 года городской театр не блистал особыми успехами, и популярность его падала. Лучшие артисты уезжали на московскую сцену, оставались только второстепенные. «Им ничего не стоило спектакль начать Гамлетом, а кончить Филаткой», – писал в своих записках Александр Дмитриевич Улыбышев – (он был покровителем и критиком местного театра). «В Нижегородском театре обращал на себя мое внимание пожилой, румяный толстяк, с седыми редкими баками и клочком таких же волос под подбородком… — вспоминал Гациский. — Александр Дмитриевич Улыбышев всегда сидел в первом ряду кресел и ужасно кипятился как при поднятом, так и при опущенном занавесе. Свои суждения о пьесах, об игре актеров он произносил, не стесняясь, громко, на весь театр, не только в антрактах, но и во время хода пьесы, покрикивая: “Браво, отлично, молодец!” или: “Скверно”, а иногда даже просто: “Экой болван!..”».

Александр Дмитриевич Улыбышев.

Несколько раз бывал в Нижегородском театре молодой Николай Добролюбов. В своих «реестрах читанных книг» 16 июля 1850 года в связи с прочтением текста водевиля он записывает, что когда-то видел на сцене водевиль Д.Т. Ленского «Маскарад в летнем клубе, или ни то ни се» (4, с. 399). Другим свидетельством театральных интересов Добролюбова является сохранившаяся в его архиве неизданная статья начала 1853 года «Благородный спектакль в Нижнем Новгороде». Эту статью можно отнести к примеру театральной критики того времени. Вся статья написана преимущественно в комплиментарных тонах. Добролюбов указывает на уместность выбора именно водевиля для благотворительного спектакля, отмечая, что выступали в театре не актеры-профессионалы, а любители из местной интеллигенции. К статье был сделан постскриптум, который позволил установить, что на самом спектакле Добролюбов не был и присутствовал только на репетиции, а один из водевилей, о котором в рецензии содержался отзыв, Николай Александрович и «вовсе не видывал». Но был ли юный критик в таком очаровании и от игры актеров, как он писал в статье? «На нашу театральную труппу, надобно сознаться, – грех жаловаться; можно даже похвалиться ею перед другими провинциальными театрами. Но при всем том игра этих актеров не дает никакого понятия об игре благородных артистов. Там все уже выученное и заученное, а в характер роли редкие входят» (4, с. 395) Для себя и на этот раз Добролюбов записал: «обыкновенные актеры – многие не хуже играют».

Отзыв об актерах – профессионалах и любителях, не в пользу первых, общий тон рецензии не могли удовлетворить официальный губернский орган, и неудивительно, что статья напечатана не была и, как писал Добролюбов, «сгибла у редактора» (4, с. 447).

В 1853 году сгорел городской театр. Существует рассказ, будто бы во время пожара духовный владыка города – архиерей Иеремия благословлял бушующее пламя, и «дом дьявола» сгорел до основания. Без огорчения воспринял весть о пожаре в театре и Николай Добролюбов, живший тогда уже в Петербурге. Вот что он отвечает отцу в письме от 19 января 1854 года: «Пожар в театре не опечалил меня – пора ему было уже кончить свой век».
Почти два года в городе не было театра: он открывался только во время ярмарки. Новый театр открылся 1 декабря 1855 года в доме крестьянина Бугрова на Верхнебазарной площади. Интересно, что первоначально здание предназначалось под гостиницу, но еще до окончания строительства было переделано в театр.

В городе театр был открыт постоянно, исключая дни Великого поста и ярмарки. Спектакли шли три раза в неделю: по воскресеньям, средам и пятницам. На ярмарке же представления шли с 8 июля по 8 сентября ежедневно, не исключая субботу и Успенский пост. Это и не удивительно, по словам барона Гакстгаузена, театр во время ярмарки давал валовой сбор от 24 до 30 тысяч серебром (3, с. 175). Зрелищная культура в городе была тесно связана с ярмаркой. Годовой абонемент на ложи стоил: большие – 400, средние – 300 и маленькие – 200; на кресла – 100 рублей (3, с. 175). Нескромные цены не влияли на наполняемость театрального зала, там очень часто просто не хватало мест.

На сцене ярмарочного театра выступали лучшие в России артисты: Никулина-Косицкая, Щепкин, Васильев, Федотова, Ленский, Горбунов. Для многих из них игра в ярмарочном театре явилась началом широкой известности и всеобщего признания. Актеров также привлекали значительные ярмарочные сборы.

Приезжавшие в Нижний Новгород на гастроли столичные актеры позволили ставить на нижегородской сцене спектакли, недоступные другим провинциальным городам. Например, в 1866 году, благодаря приезду А.А. Никольского, была поставлена драма «Смерть Ивана Грозного» (13, с. 35).

Нижний Новгород посещали не только отечественные, но и иностранные гастролеры. В 1866 году в Нижнем Новгороде гастролировала итальянская театральная труппа (6, с. 154). Была здесь и французская труппа господина Феликса.

Заметным явлением театральной жизни Нижнего Новгорода, как и многих провинциальных городов России, в этот период стали любительские театры. В Нижнем самыми ревностными двигателями любительских спектаклей были несколько так называемых «пароходных» лиц, т.е. администраторы множества находящихся в городе пароходных агентств. Нередко ставились пьесы Гоголя, Островского. Впоследствии вместо чисто любительских спектаклей стали устраивать смешанные, в которых вместе с профессиональными актерами участвовали и любители. Благодаря Нижегородской ярмарке нижегородцы познакомились с творчеством артистов-любителей из других городов страны.
В 60-70-е годы XIX века публика стала не очень охотно посещать театр. В 70-80-е произошел кризис зрелищной культуры, связанный с влиянием коммерческих факторов. Кризис проявился в снижении эстетической и воспитательной ценности зрелищ.

Под влиянием запросов публики менялся репертуар театров, а также манера игры актеров. Во время ярмарки в основном ставились спектакли по мотивам жизни купечества и мещанства, обязательным элементом которых были сцены драк и убийств. Подчиняясь вкусу публики, многие актеры использовали шаржирование и переигрывание.

Кроме городского театра, на ярмарке действовали театр Бруно Шенка «Эдем» и театр «Аль-Казар». Их репертуар в основном состоял из пантомим, танцев и гимнастических номеров. Их новаторство состояло в том, что в фойе этих театров можно было поиграть на бильярде или в кегельбан, посетить буфет и т.д. (2).

Эту ценную информацию дает нам политико-общественная и литературная газета «Волгарь» (1), выходившая ежедневно в Нижнем Новгороде с 1892 г.

В 1877 году в центре ярмарки было сооружено огромное каменное здание, получившее название «Большой ярмарочный театр». Рассчитанный на эксплуатацию только в летнее время, театр не отличался стройностью архитектуры, несколько напоминая торговое складское помещение. В зрительном зале с четырьмя ярусами и партером могло разместиться до 1800 зрителей, а сцена была приспособлена для показа самых крупных постановок.

К промышленной выставке 1896 года в Нижнем Новгороде было возведено несколько крупных общественных зданий и в том числе новый городской театр. Новое театральное здание было построено по проекту П.П. Малиновского в центре города.

В 60-х годах XIX века на ярмарке появился цирк. Первоначально он принадлежал иностранцам, а в начале 80-х годов перешел к русским предпринимателям братьям А. и В. Никитиным, которые приглашали на его арену известнейших мастеров и артистов. Здесь выступали жокеи Багри Кук и Строкай, акробаты Фридиани, Лиас, Винкини, конный жонглер Коля Никитин, клоуны братья Костанди, братья Танти, Джеретти, Лепом и Эйжен, Вильтзак. На сцене цирка проводились чемпионаты «французской борьбы». Цирковая реклама, афиши отличались кричащими надписями, например, «Человек без нервов». Большой успех имели воздушные гимнасты и акробаты. В цирке давались балеты-самодельщины, переделанные из разных известных балетов. Новшеством был так называемый «электрический балет», его участники были одеты в костюмы с нашитыми на них электрическими лампочками. Фокусники, большая часть которых приезжала из Петербурга и Москвы, удивляли публику шокирующими номерами. Некоторые номера носили опасный для жизни и здоровья их исполнителей характер. Примером таких зрелищ явились: борьба с лошадью (7), прыжки с парашютом с воздушного шара, находящегося на высоте 3000 аршин над землей (8). В 1889 году на ярмарке выступала женщина-силач «мисс Мария», реклама предписывала ей способность поднимать несколько бочек весом 35-40 пудов (более 600 кг) и разбивать руками кирпичи (9).

Цирк привлекал много публики и служил любимейшим развлечением. Дворянство проводило вечера в главном ярмарочном доме у губернатора на балах и маскарадах, купечество распоряжалось вечерним досугом в ресторанах и трактирах, остальные представители ярмарочной публики отправлялись на Самокатную площадь.

Информация о приезжих артистах и новых зрелищах печаталась в «Нижегородском ярмарочном справочном листке», это было первое еженедельное периодическое издание, выходившее на ярмарке с 1857 года, и в «Нижегородском биржевом листке» (10), издаваемом с 1875 года.

Другим, не менее известным развлечением на ярмарке были балаганы. Особенно много их было на Самокатной площади, получившей свое название от особых каруселей-самокатов. Они представляли собой, по описанию А.П. Мельникова, «деревянное двухэтажное здание, внизу помещалась касса у входа, во втором этаже, куда вела обыкновенная скрипучая лестница, помещался сам самокат, внизу машина, приводившая шестеренками в движение огромную карусель, двигавшуюся в горизонтальной плоскости в верхнем этаже, вокруг карусели галерея, снаружи и изнутри изукрашенная всякой мишурой, флагами, размалеванная изображениями невиданных чудищ, внутри быстро вращалась карусель с сидевшими попарно и по четверо в разрисованных кузовах на фасон господских колясок и карет или в виде деревянных коньков, на которых обыкновенно взбирались верхом подростки, тогда как в колясках рассаживались кавалеры в солдатских шинелях с самокатскими дамами в платочках. На перилах этой галереи сидел какой-нибудь балагур, потешавший публику складными язвительными шутками, предметом которых частенько становился кто-то из посетителей. Это – зазывала, непременный атрибут любого балагана. Его задача – привлечь к балагану внимание толпы» (5, с. 150). В некоторых самокатах было устроено подобие театральных подмостков, на которых разыгрывались целые сценки. Был на ярмарке и музей восковых фигур, «Механический» театр, впоследствии «Электрический» театр – прообраз кинотеатра; зверинец Крейцберга. На некоторые аттракционы-паноптикумы (выставки чего-то невероятного и порой жуткого) пускали только взрослых, причем мужчин в одни часы, а женщин в другие. Популярен был аттракцион «Гигантские шаги» – практически современная «тарзанка». Это столб высотой до 7 метров, на вершине которого закреплена вращающаяся металлическая тарелка. По краю тарелки сделаны крючки, к которым прикрепляются канаты. Нижняя часть каждого каната образует петлю, обшитую материей. Садясь в такую петлю, участники аттракциона разбегаются и делают большие прыжки, затем на мгновение касаются земли и опять прыгают. Таким образом, в аттракционе «Гигантские шаги» круговое вращение сочетается с взлетами, напоминающими раскачивание на качелях. На самокатной площади веселился, как правило, незатейливый, простой народ.

Литография «Сцены Нижегородской ярмарки». XIX в.
Из фондов музея Н.А. Добролюбова.

Влияние ярмарки на развитие зрелищной культуры в Нижнем Новгороде было колоссальным, однако, к сожалению, не всегда положительным. Вместе с ярмаркой на 9 месяцев в году засыпал и город. Хотя в Нижнем Новгороде театр был открыт постоянно, но столичные гастролеры зимой сюда практически не приезжали. А некоторые выдающиеся актеры-нижегородцы сами отправлялись в Петербург и Москву на заработки. Цирк открывался только в период работы ярмарки. Очень часто репертуар подстраивался именно под вкусы ярмарочной публики, с применением балаганных эффектов.

Но в целом влияние ярмарки на развитие зрелищной культуры в Нижнем Новгороде было позитивным. Ярмарка, без сомнения, сделала нижегородскую сцену привлекательной для артистов со всех уголков России из-за огромных сборов и больших гонораров.

На ярмарке нижегородцы первыми знакомились с новыми театральными постановками и «диковинными» развлечениями. Каждый год артисты старались удивить избирательную нижегородскую публику. Все самое передовое, что изобреталось в области зрелищного искусства, тут же попадало на ярмарку.

Именно благодаря Нижегородской ярмарке наш город был выбран для проведения Всероссийской выставки 1896 года, для которой было построено несколько крупных общественных зданий, в том числе и театр. Ярмарка повысила культурный статус города. Здесь можно процитировать слова А.Д. Улыбышева: «… наш Нижний Новгород составляет нечто среднее между губернским городом и столицею».

В итоге ярмарка, несомненно, оказала положительное влияние на развитие культурной жизни в Нижнем Новгороде.

Литература и примечания:

1. Волгарь. – Нижний Новгород, 1892-1897.
2. Волгарь. – Нижний Новгород, 1898. – 24 июля.
3. Гациский, А. Нижегородский летописец. – Н.Новгород, 2001.
4. Добролюбов, Н.А. Собрание сочинений в девяти томах. Том 8. Изд. Художественная литература. М.-Л. 1964 год.
5. Мельников, А.П. Очерки бытовой истории Нижегородской ярмарки: Столетие Нижегородской ярмарки (1817-1917)/ А.П. Мельников. – 2-е изд. – Н. Новгород: Изд. АО «НКЦП», 1993. – С.150.
6. Морозов, П.О. Воспоминания о Нижегородском театре 60х-гг.// Нижегородская ярмарка в воспоминаниях современников/Н.А. Богородицкая. – Н. Новгород, 2000.
7. Нижегородский биржевой листок, 1889. – 10 июля.
8. Нижегородский биржевой листок, 1889. – 5 июля
9. Нижегородский биржевой листок, 1889. – 2 июля
10. Нижегородский биржевой листок. – 1889.
11. Нижегородские губернские ведомости, 1845, 1846, 1885, 1892.
12. Описание Нижегородской ярмарки. Составленное Директором Ярмарочной Конторы А. Зубовым. Спб. – 839. – С.42
13. Очерки истории русской культуры XIX века/ под ред. В. Кошмана. – М., 1998. – Т 1. – С. 35.
14. Храмцовский, Н. Краткий очерк и описание Нижнего Новгорода/ Н. Храмцовский. – Н. Новгород, 2005. – С. 427.

В кн.: ЭКОЛОГИЯ КУЛЬТУРЫ – ЭКОЛОГИЯ НРАВСТВЕННОСТИ. РУССКАЯ УСАДЬБА: МИР, МИФ И МИГ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ.
Сборник докладов Международной научной конференции «XLI Добролюбовские чтения» и Всероссийской (с международным участием) научно-практической конференции «Русская усадьба: мир, миф и миг действительности» / Под ред. Дмитриевской Г.А., Строгецкого В.М. – Нижний Новгород: Гладкова О.В., 2017, с. 63-70.